Форс-мажор - Страница 45

Реанимация находилась на четвертом этаже. Железная дверь была украшена кодовым замком, который, как ни странно, работал. На одном уровне с замком находилась кнопка звонка, которую я тут же нажал.

Дверь открыл младший сержант. Он подозрительно посмотрел на меня и спросил:

- Кого?

Я достал из кармана бумажку и прочитал.

- Мне нужен Никита Прокопьевич.

- Кто? - спросил милиционер.

- Где?

- Ты кто?

- Чебоксаров Николай. Мне бы к Тихонову.

Дверь захлопнулась.

В следующий раз ее открыл настоящий Айболит в мятом колпаке, роговой оправе с усами и бородой.

- Кто искал Прокопенко? - глядя мне в глаза, спросил он.

- Мне нужен Никита Прокопьевич.

- Одно и то же лицо. Это я.

- Я хотел узнать, как дела у Тихонова.

- Он пришел в себя. У него все болит, - доктор, наконец, вышел на свет, закрыв за собой дверь. Ни какой он не Никита, и уж тем более, не Прокопьевич, больше всего он походил скорее на какого-нибудь Абрама Моисеевича. - Я думаю, что все будет нормально. Рефлексы конечностей правильные. Подозрение на трещину в позвоночнике, но окончательный диагноз поставят, после того как его переведут в травму.

- Куда? - не понял я.

- В палату, в травматологию.

- В чем он нуждается?

- Минеральная вода без газа, соки, фрукты. Но, больше всего ему нужен покой, - доктор взял меня за рукав. - Вы кем ему приходитесь?

- Я его компаньон и товарищ.

- Послушайте, товарищ. Меня сегодня подняли в четыре часа ночи. Кто-то попросил моих друзей, друзья попросили меня. Я не смог отказать своим друзьям. И вот я здесь, несмотря на то, что сегодня мой выходной. Я, конечно, понимаю, это такое несчастье. Но вы постарайтесь объяснить его жене, что у нас тут все врачи хорошие, и если я, старый пердун, буду крутиться у них под ногами, то толку от этого не будет никакого, а наоборот, скорее только вред.

- Я смогу к нему попасть? Задать пару вопросов.

- Нет, - ответил доктор, не задумываясь. - И еще, пусть она не пытается притащить сюда на консультацию врачей из правительственной спецбольницы. Если хотите знать, там хороших врачей уже не осталось. Одни блатные. А блатные, сами знаете, какие врачи. У нас очень сильная больница, к нам, между прочим, министры ложатся, например, в неврологию и пульмо. Если уж она нам так не доверяет, то пусть лучше обратится в военный госпиталь к Шестакову, у него огромный опыт по такого рода травмам.

- Доктор, вы на нее не сердитесь, - попробовал я успокоить его. - Она просто была в шоке. Может, вы пустите меня к нему, хотя бы на несколько секунд?

- Это исключено.

- А за деньги?

Он ответил не сразу, после паузы, показав таким образом, что к моему предложению отнесся серьезно.

- Нет.

- Даже в белом халате?

- Только в бессознательном состоянии, через приемный покой.

- Спасибо, доктор, - я понял, что просить его дальше бесполезно. - Возьмите, пожалуйста, номер моего сотового, если что случится, я буду поблизости, - я протянул ему заранее написанную бумажку. - Я пока схожу в магазин за водой и фруктами.

- Как вам будет угодно. Позвоните в дверь, скажете для кого, передадут. Меня вызывать необязательно, тем более что я уже ухожу домой. Ваш номер я отдам дежурному врачу.

Он повернулся ко мне спиной, таким образом, чтобы я не видел цифры на кнопочках кодового замка, которые он нажимает.

Я спустился в вестибюль, сел на скамейку, чтобы подумать. В голову ничего не лезло, я рассматривал бетонные полы, выложенные гранитной мозаикой, напевал песню о друге, потом достал смартфон и позвонил охраннику со стоянки, которого звали Гриша. Тот, наконец, оказался дома.

- Здравствуйте, - сказал я. - Моя фамилия Чебоксаров, я ставлю у вас на стоянке москвич-фургон и десятку.

- Ну, - сонным голосом сказал Гриша. Было ясно, что он меня не вспомнил.

- Я напарник Сереги Тихонова.

- А, ну, ну, ну.

- Слушай, вы много вчера выпили?

- А в чем дело?

- Серега вчера, когда от вас уходил, с моста свалился.

- Что с ним? - с сочувствием спросил Гриша.

- В больнице.

- Он был почти трезвый. Мы выпили литр на троих. Он пропускал. Потом еще заходил Максимка из универсама, ему налили грамм сто. Нет, Серега был почти трезвый. Он был просто очень уставшим. Он что, сломал что-нибудь?

- Да, кое-что.

- Вот непруха у него. То убили кого-то, то с киоском кинули, теперь вот с моста свалился. Нет, он точно не был пьяный. Все говорил, что охота напиться, а сил нет, да и завтра, в смысле сегодня, много работы.

- Он, что, рассказывает вам о своих делах? - удивленно спросил я.

- Он душевный парень, - непонятно ответил Гриша.

Вот козел! Вот трепло! Алкаш! Я очень разозлился на Серегу. Что за херня! Он рассказывает наши секреты каким-то охранникам. Я прервал разговор и набрал номер второго сторожа по имени Леша. Леша мне повторил все то же самое, что сказал Гриша, слово в слово. Ситуацию это не прояснило. Если Серега не был пьян, то какого ляда он свалился с этого чертова моста? Это ж надо было перегнуться через перила. Может, блевал? А с чего блевать-то, если трезвый?

Я позвонил подполковнику. На этот раз в динамике раздались длинные гудки, но трубку все равно никто не взял. Я выждал минуту и прекратил вызов.

Вначале я хотел отправиться в магазин на машине, даже сел в «москвич», но потом решил, что не мешало бы прогуляться и проветрить мозги. В сквере, где не спеша гуляли больные в убогих серых бушлатах, вовсю трещали сороки да пара заблудившихся снегирей теребила сережки на березах. Самое время собирать березовый сок. Я уже опять было вознамерился предаться воспоминаниям о своем деревенском детстве, но решил, что это будет явный перебор, поругал себя за сентиментальность и плюнул в душу природе, кинув веткой в щебечущих птах.